Памятник

Моя мать, когда я был ещё совсем маленький и мало что понимал в той жизни, часто говорила мне: “Только ты меня похорони на еврейском кладбище, на русском не надо”.

Она была дочерью еврейского сельского портного и звали её Ханна, а когда повзрослела Ханна Исааковна. Незадолго до начала Второй Мировой Войны она вышла замуж за моего отца.  Мой отец, потомок шведских дворян, хотя и носил режащую слух фамилию Линберг, но в паспорте уже писался русским (за три поколения шведской крови осталась только 25%).  Я как то в разговоре со своим братом пошутил, что мы с ним “дети революции”, ни при каких других обстоятельствах брак дворянина и еврейки не был бы возможен.

В начале войны мои родители с их первенцем, моим старшим братом, оказались в Гурьеве.  Гурьев это город на берегу Каспийского моря недалеко от Баку, где в то время нефтеперегонные заводы перерабатывали сырую нефть.  Естественно немецкие войска рвались к Гурьеву и Баку, с тем чтобы прекратить доступ топлива для машин, танков, и самолётов советской армии.

Отец прекрасно понимал что будет с его женой и сыном если немцы захватывают Гурьев.  И он каким-то образом сумел переделать её паспорт.  Она стала Адой Михайловной, русская.  Поскольку изменения были сделаны нелегально, то  ни о каких исправлениях после окончания войны даже речи не могло быть.  Однако, эта чужая кожа, по-видимому, постоянно и сильно зудела, и поэтому она так хотела быть похороненой по еврейскому обычаю, на еврейском кладбище.  (Короткое отступление.   У меня есть знакомая пара, он еврей, она русская. Прожили большую счастливую жизнь, замечательные люди, благополучный дом, успешные дети, внуки. Не религиозные. НO, она не хочет быть похоронена на еврейском кладбище, а он не на еврейском.  Что-то в этом есть!)

Мой отец был человеком без предрасудков, агностиком в третьем поколении и вопрос где лежать после… его не волновал.  Будучи 14-ти летним подростком, вместе со своим отцом и двумя старшими братьями, в 1918 году вступил в Добровольческую армию генерала Корнилова. Был самым юным участником 1-го Кубанского (“Ледяного”) похода. Награждён знаком тернового венца.  Награждённых красные расстреливали без суда. Выжил.

Самостоятельно (дворянские дети учиться в институтах не могли), по программам и учебникам прошёл полный курс политехнического института. Cтал образованным человеком с широким кругозором и весьма глубокими знаниями в естейстенных науках.  Основал Астраханскую гидро-метеорологическую станцию и закончил директором обсерватории.  Я помню, как его сотрудники неоднократно проходили к нему за советом, за помощью в решении всякого рода жизненых проблем.   Однако, при этом у него не было друзей, его сословие, сословие евро-русской интеллигенции, было в основном уничтоженно как классовый враг или эмигрировало.  Те немногие кто выжил, жили в постоянном страхе.  Однажды он встретил знакомого по ледяному походу,- оба испугались и разошлись навсегда.

Отец всю жизнь прожил во внутренней имиграции и изоляции, окружение ему было чуждо и всю жизнь он боялся что всплывёт его дворянское происхождение, что в то время практически являлось смертным приговором. Всю жизнь ненавидел коммунистов и весь существующий режим который разрушил их семью.

Когда умерла мать, брат, который продолжал жить с родителями, об её просьбе не знал, да ему это было и чуждо.  Так что похоронили её как всех.  Через несколько лет умер отец, и его похоронили на том же общественном кладбище, а я в это время с семьёй эмигрировал в Америку.

Прошло четверть века. Наши с братом разногласия и обиды по поводу моей эмиграции поутихли.  Я восстановил отношения, и благодаря  Skype мы, я бы сказал, заново подружились..  В одном из многих разговоров, я предложил объединить захоронения и поставить общую плиту и сказал что сделаю эскиз.  Реакция была крайне положительная и я принялся за работу.  Через несколько дней я представил проект на обсуждение.

-Оно конечно всё правильно, сказал он, но есть вопрос.

-Охрану ты будешь оплачивать? И после короткой паузы задумчиво добавил:

-Круглосуточную.

Мне всё стало понятно.  Больше к этому разговору мы не возвращались.

Так пусть этот рассказ будет памятником нашим родителям.